Мерцают драгоценности, шепчутся платья, звонко стучат каблуки. Весь австрийский бомонд спешит на Венский бал. Мужчины делают вид, что им удобно во фраках и цилиндрах, а дамы – что совсем не мерзнут в открытых вечерних нарядах. Их отточенные улыбки сверкают ярче, чем стразы, которыми расшиты корсажи платьев.
В стенах Венской государственной оперы 8 февраля собралось около пяти тысяч гостей. Среди них – президент Украины Петр Порошенко с супругой Мариной.
"Страна" тоже здесь. Танцует, вспоминая танцевальные фигуры вальса, и пытается понять – что из себя представляет Венский бал в XXI веке и как себя тут ощущают украинские гости.
Фигура первая. Представление
Раз в год Венская опера превращается в самый торжественный и элегантный бальный зал в мире. Кресла выносят из партера, оркестровую яму поднимают вровень с полом, ложи украшают цветами. Из каждого угла веет постановочной роскошью. По мраморной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой, ежеминутно поднимается новая звезда. Международные знаменитости из мира культуры, бизнеса, политики, академических кругов, представители местной интеллигенции.
Вот по лестнице не спеша дефилирует известная американская актриса Мелани Гриффит. Ее с обеих сторон окружают менее именитые гости и фотографы, готовые стоптать туфли в хлам, чтобы выбить себе место в первом ряду ради удачного кадра.
А вот и самый молодой глава правительства в мире, 31-летний канцлер Австрии Себастьян Курц со своей девушкой Сюзанной Тьер. Ее улыбка – как точка в предложении: папарацци моментально понимают, когда пора перестать снимать.
Мелодичную музыку заглушают затворы фотоаппаратов, журналисты наперебой подают сигналы знаменитостям смотреть только в их объектив. Гости успевают позировать и налево, и направо – хорошие кадры нужны не только фотографам, но и им самим. Женщинам в этом плане проще – хоть на Венском балу и действует дресс-код, дамы могут выделиться хотя бы с помощью цвета и фасона платья.
Мужчинам же обязателен классический фрак, так что тут фантазии разгуляться особо негде. Поэтому часто на красной дорожке кавалеры рядом со своими пестрыми разноцветными спутницами выглядят, как пингвины на фоне павлинов. Черно-белые фоны для красочных портретов дам.
На следующее утро весь венский бомонд будет листать модные журналы, отыскивая в них свою фотографию. Так проходит негласное соревнование за место на первой полосе.
И, кажется, я уже знаю, кто в нем победил.
Он появляется немного левее от центральной лестницы и тут же заставляет устремиться за собой толпу фотографов. Эпатажный немецкий дизайнер Харальд Глёклер обошел протокольные ограничения при помощи яркого театрального макияжа и прически-ирокеза, украшенной стразами.
Впрочем, формально он дресс-код не нарушил – фрак-то при нем, но в то же время поглумился над традициями. И добился, чего хотел: пресса забывает о "скучных" гостях на мраморной лестнице и провожает Харальда вспышками камер чуть ли не до самого входа в паркетный зал.
Я же разглядываю не эпатажного дизайнера, а наряды дам. В этом году на Венском балу – цветочная тема, посвященная опере Моцарта "Свадьба Фигаро".
Цвета – белый, персиковый, розовый. Именно эта гамма, по идее, должна преобладать и в нарядах дам. Платья должны быть вечерние, но не слишком пышные и вызывающие. Не обязательно в пол, но длиной строго ниже колена. Никакой бижутерии – только натуральные драгоценности, лучше всего бриллианты или, в крайнем случае, "Сваровски". На руках – перчатки, но только атласные, не кожаные. Каблуки не слишком высокие, чтобы дама могла спокойно протанцевать до утра.
Реальность же оказалось другой – дресс-код почти никто не соблюдает. И вообще, тут, видимо, никто не думал долго, что надеть. 80% женщин – либо в классическом черном, либо в оттенках красного. Остальные – во всех цветах радуги. Многие мужчины пренебрегли фраками и надели смокинг.
А некоторые дамские вечерние наряды выглядят так, будто их хозяйки ходят на балы в одном и том же много лет подряд. Другие же явно берут их на один раз в аренду в местных магазинах.
Среднестатистическая киевская модница пришла бы в ужас от нарядов австрийской интеллигенции. То "жуткие розочки", то пышные юбки-пирожные, в которых женщина занимает в три раза больше места. То какое-то несуразное полотно, в народе прозванное платьем-шторой, то безвкусные пайетки, какими родители украшают детям наряды на утренники… Многие не заморачивались со сложными укладками и пришли с распущенными волосами. И никаких перчаток.
Впрочем, не нужно забывать, что Венский бал – это не только великосветское, но и туристическое мероприятие. Поэтому английская и русская речь здесь слышна не реже немецкой. И это явно не представители политического или бизнес-бомонда.
Все гости делятся на несколько категорий. Большинство покупает самые демократичные билеты по 290 евро, через официальный сайт. Но билеты раскупают задолго до бала. Впрочем, их можно приобрести и в последний момент у перекупщиков за 350-450 евро.
За такую цену билета приобретается право просто присутствовать в Опере и танцевать. Либо спуститься в буфет, где можно выпить шампанское по 39 евро за небольшой бокал.
А есть категория тех, кто купил билет в ложу (стоимость самых дорогих доходит до 20 000 евро). У них прекрасный обзор всего происходящего, им приносят блюда и напитки.
Впрочем, и те, и другие совершенно равны, когда выходят в зал кружиться в вальсе.
Фигура вторая. Променад
Когда мы подходим к залу, оркестр уже играет полонез. Это первый из трех танцев Венского бала, следом полька, а потом — вальс. Традиция неизменна уже третий век подряд.
Гости расступаются, пропуская в середину зала дебютантов –150 молодых пар, которых отбирают со всего мира. К участию допускаются танцоры возрастом только от 18-ти до 24-х лет. Условия – это должен быть их первый Венский бал (иначе какие они дебютанты?), и они должны быть не замужем.
Все девушки–дебютантки в белых платьях – правило бала. Фасоны повторяются редко: с бретельками и без, пышные и облегающие, с длинным рукавом или с открытыми плечами. Но подобраны платься со вкусом и элегантно – так что ни одна девушка не выделяется на общем фоне, но и не сливается с другими дебютантками в сплошное белое пятно. Голову каждой девушки украшает диадема.
Многим гостям не хватает места в зале – они наблюдают за дебютантами у экранов в коридоре. Гости тоже смогут потанцевать – но только после выступления дебютантов.
Наконец-то начинается вальс.
Я наблюдаю, как фигуры дебютантов формируют на паркете затейливые узоры – вальсируя, выстраиваются то в круги, то в зигзаги, то строятся ровными черно-белыми рядами, – и думаю не о настоящем, а прошлом. Еще четыре века назад этот танец, который впоследствии станет атрибутом аристократизма, был уделом крестьян. Простолюдины танцевали вальс прямо на улицах: мужчины крепко обхватывали талии партнерш и быстро кружили их под трехтактную музыку. А в высшем обществе еще долгое время вальс считался танцем неприличным и даже вульгарным. В то время в придворной моде был менуэт, где кавалеру позволено только едва касаться кончиков пальцев спутницы. А тут вдруг хватать даму за талию? Что за пошлость!
Интересно, что бы тогдашний бомонд сказал про тверк?
Вальс – танец искрометный, как шампанское. Сегодня он считается вечной классикой, не выходящей из моды. Его основа – плавное и непрерывное кружение в паре (walzen в переводе с немецкого – кружиться), которая в поворотах должна продвигаться по паркету в разных направлениях. Самое сложное здесь – держать точку: выхватывать в зале предметы или лица и фокусироваться на них, чтобы от постоянных поворотов не кружилась голова.
В какой-то момент одна из дебютанток цепляется взглядом за мое лицо, выбирая его из толпы гостей, чтобы унять головокружение. Поворот, второй, третий – каждый раз ее взгляд останавливается на мне. Платье без бретелек подчеркивает ее хрупкость и худобу и туго обтянутые кожей ключицы, между которыми в центре зажат маленький кулон в форме сердца. Ей не больше 19-ти. Якобы небрежно сбежавший из прически темный локон перечеркивает лицо пополам, когда она вращается в танце. В ее глазах, обнесенных частоколом черной туши для ресниц, читается страх вперемешку с возбуждением. Она попала в сказку про Золушку, в другом наряде, возможно, не с принцем и не в хрустальных туфлях, но свой вечер она получила.
Еще несколько поворотов – и я теряю дебютантку из виду. Пары кружатся в танце, движения отточены и синхронны. Белые платья, черные фраки. Меняются местами так быстро, будто кто-то жмет на клавиши фортепиано.
Фигура третья. Левый поворот Порошенко
За вальсом дебютантов из ложи внимательно наблюдает Петр Порошенко. Он сидит с каким-то очень грустным и даже настороженным выражением лица. Лишь изредка улыбаясь и отвлекаясь на общение с соседями по ложе.
Настроение ему могла испортить активистка "Фемен" Алиса Огонек, которая оголилась перед президентом с надписью "Порошенко, нах$й c бала".
"Цель атаки – оповестить высшее общество о недопустимости присутствия на аристократическом рауте примитивного барыги и казнокрада Порошенко. Под маской аристократа духа скрывается военный мародер, не брезгующий заработком на крови своих сограждан", – пояснили позже в "Фемен".
.png)
Возможно, Порошенко размышлял о том, что даже на Венском балу, в этой сказке наяву, его настигла частичка проблемной украинской реальности.
Еще накануне бала кто-то пустил слух, что украинская чета брала уроки вальса, чтобы блеснуть изящными па под куполом Венской оперы. Якобы пара мечтала об этом долгие годы и упорно оттачивала мастерство под руководством известного хореографа Григория Чапкиса.
Но вечер подойдет к концу, а президентская семья покинет Оперный театр, так и не закружив в танце. Возможно, они решили просто не давать дополнительных поводов для пересудов на родине. Ведь когда они переступили порог Оперного театра, в Киеве уже разворачивалась "зрада": мол, в стране война, а Порошенко с женой по балам разъезжает.
Фигура четвертая. Перемена
Вальс дебютантов подходит к концу, и чей-то голос приглашает всех желающих гостей выходить на танцпол. Гости пускаются в пляс, палитра на паркете из черно-белой дебютантской вмиг становится разноцветной. Многие неплохо вальсируют, но здесь особо не разгуляешься в па – пространство не позволяет, людей очень много. Кто не умеет танцевать вальс – ничуть не смущаясь, просто изображает медленный танец.
Вдруг мимо меня, слегка задев локтем, на большой скорости проносится пара – обоим на вид лет за 40. На ней – стильное атласное черное платье с увесистым бантом на плече, голова чуть наклонена влево – по правилам европейской программы бальных танцев. Он ловко маневрирует между другими парами, избегая столкновений, ведя спутницу за собой по паркету. Сразу видно – профессионалы. Они здесь в своей тарелке, понимают друг друга без слов – он, ведущий, подсказывает ей направление следующего движения едва заметным поворотом плеч, она, ведомая, подчиняется, как и должна делать хорошая партнерша. У них тесный контакт, отработанный годами. Воображение рисует мне их любовную историю – встали в пару еще подростками в танцевальном кружке и с тех пор всю жизнь танцуют вместе. На их фоне остальные гости на паркете смотрятся так, будто забрели сюда по ошибке и их никто не предупредил, что нужно танцевать.
К слову, абсолютное большинство гостей – возрастом 40+. Но это другие 40+, другие женщины, другая подача. В глаза сразу бросается, с каким достоинством они несут себя миру. В зале царит атмосфера всеобщего раскрепощения, вопреки возрасту и статусу. Куда-то, очевидно с музыкой, улетучилась зажатость и стеснительность. Нет никаких комплексов по темам морщины-складки. Никто не кутается в балахоны, чтобы скрыть недостатки фигуры. Напротив – дамы открыли руки, шеи, а фигуры подчеркнули платьями облегающих фасонов. Морщины? Ну и пусть! Никто не пытается скрыть проявления возраста тоннами макияжа. Они горды собой и тем, как выглядят. И никто не смотрит на них с осуждением.
Они горды и довольны собою в свои 50-60, да что там – в 70-80 лет, спокойные, принявшие себя. И зрители это чувствуют, уважают и очаровываются ими.
Вокруг иногда мелькают дебютантки в белых платьях – у них теперь вольная программа. После постановочного выступления, открывающего Венский бал, они имеют полное право расслабиться и остаток вечера танцевать так, как душе угодно. Галантные кавалеры помогают им держать сумочки-клатчи и терпеливо ждут, пока они поправят немного растрепавшуюся после венского вальса прическу.
Рядом со мной останавливается одна такая пара: под длинным платьем почти незаметно, как девушка достает из туфельки уставшую ногу и разминает ее, босую, на голом полу. Ее партнер что-то шепчет ей на ухо, и через секунду они оба заливаются смехом. Они тоже, как и та взрослая пара в черном, – пара не только на паркете. Может, через 30 лет они тоже будут рассекать в этом зале толпу, но уже в качестве гостей, а не дебютантов.
Глядя на счастливых Золушек–дебютанток, я понимаю, что Венский бал – то немногое, что еще напоминает нам о романтике доинтернетовской эпохи. Когда в только что вспыхнувших чувствах объяснялись полувзглядами, полунамеками. Для мужчины считалось большой удачей прикоснуться к перчатке избранницы. А человек не мог считаться вхожим в приличное общество, если не умел или не любил танцевать.
Но сегодня Венский бал – не только и даже не столько бал. А атрибут политики и дипломатии. Повод себя показать и на других посмотреть. Приходят сюда не только ради танцев, а чтобы поздороваться с важными людьми и обсудить дела. Поэтому бизнесмены не скупятся выкладывать 20 тысяч евро за аренду ложи. И уметь вальсировать левым поворотом совсем не обязательно. На балу "решают вопросы", а вальс, платья и фраки – просто декорации, придающие мероприятию местный колорит. Скажем, в Америке принято налаживать контакты за игрой в гольф. У Австрии – вот такая фишка.
И сказочного в этом ничего нет. Ну, кроме, разве что, дебютанток, которые действительно сегодня почувствуют себя Золушками.
Но пробьет полночь (точнее не полночь, а пять часов утра – именно тогда заканчивается бал), и карета превратится в тыкву. Гости снимут свои струящиеся платья и хвостатые фраки, сдадут обратно в магазины или повесят в шкаф, чтобы в следующий раз увидеть их только через год. Уже завтра они переоденутся в привычные костюмы, джинсы, кроссовки и свитера и вернутся в свои офисы, банки, галереи, министерства и продолжат "решать дела", но уже не под вспышки фотоаппаратов.
...History repeating. "История повторяется". Эту полуджазовую песню вдруг начинает играть оркестр, когда на балу уже переваливает за полночь. Вокальную партию исполняет пышнотелая темнокожая певица, ее мощный вокал и агрессивная мелодия резко диссонируют с антуражем Оперного театра. Такую песню меньше всего ожидаешь услышать на Венском балу. Но гостям нравится. Это – кульминация вечера. И гости отплясывают под нее с таким воодушевлением, с каким никогда не затанцуют под вальс Штрауса.
"История повторяется", – поет темнокожая женщина в Оперном театре. Через год в Опере соберутся снова на Венский бал. Там уже вряд ли будут Порошенко, эпатажный немецкий дизайнер и ирландский премьер с чернокожей спутницей. Но снова выйдут дебютанты, для которых это будет самое важное событие в жизни.
История повторяется...
