Вокруг крестного хода с молитвой за мир еще пару дней назад ломались копья. Журналисты и блогеры уверяли, что за акцией Украинской православной церкви стоит ФСБ, а в колонне идут люди с георгиевскими лентами. Теракт в Ницце, попытка военного переворота в Турции и довыборы в Украине временно переключили внимание политически активной публики на другие возбудители. Ну а крестоходцы, тем временем, все ближе и ближе к Киеву.
Специальный корреспондент "Страны" отправился в городишко Полонное в Хмельницкой области, чтобы на день присоединиться к Крестному ходу. И разобраться, что побудило верующих идти в Киев.
Всех излечит-исцелит
— Мы когда в ворота храма зашли, — вон там взлетела стая белых голубей, — поджарый 50-летний мужичек Александр Хитыч развлекает разговорами старушек, которые сидят возле церкви на лавочке. — А вон та дворняга — она за нами из самого Почаева идёт. И если кто не становится перед иконой на колени, — лает.
— А матушка Мария рассказывала, как лошади на колени становились, — кивает, слушая его, какая-нибудь из старушек. — Но то во время другого крестного хода было.
— Да я и сам видел, — охотно подтверждает Александр всякое чудо. — Тут бабушка одна с нами идёт. У её внука ДЦП. Врачи сказали: "никогда ходить не будет". Она восемь раз преклонялась перед иконой божьей матери. На девятый раз подходит, и тут ей дочка звонит: "ребёнок пошёл!"
— Это вот здесь!? — с восторгом спрашивает очередная старушка, сводя ладони, словно для молитвы.
— Да вот только вчера! Я сам видел! — уверяет Александр, в арсенале которого, похоже, есть истории исцеления от всех недугов: будь то энцефалит или саркома.
Эту сцену я наблюдаю возле храма Почаевской Божьей матери в городишке Полонное.
На часах уже почти десять. Вечерняя молитва близится к концу. Во внутреннем дворе женщины прибирают на полевой кухне.
Народу немного. Большинство паломников разобрали по домам местные жители. Все-таки, позади — 30 километров пути из Шепетовки в Полонное. А завтра рано вставать: утренняя молитва начинается в 4.30. Остались лишь самые стойкие.
Александр Хитыч продолжает пересказывать виденные им "чудеса".
Александр Хитыч рассказывает старушкам о чудесах. Фото Анастасия Рафал, "Страна"
Для человека со стороны они звучат, как небылицы, но воцерквленные люди верят.
— Я вот в Лавре был на послушании. И встретил пацана из Ровенской области, который янтарь копал. У него после этого язвы по всему телу пошли. Он на послушании побыл, и все прошло, — перенимает "эстафету чудес" молодой парень Николай Макарчук.
Он сидит с приятелем на заднем дворе, и что-то мастерит, держа в руках икону.
— Это чтобы удобно было ее нести, — объясняет.
Совсем еще молодой мужчина, Николай пришел в церковь девять лет назад, после того, как "три раза умирал".
— Разбивался на машине, аппендицит, операция на сердце.
Николай Макарчук. Фото Анастасия Рафал, "Страна"
— А вы? — поворачиваюсь к его приятелю, 32-летнему строителю из Сумской области Ивану Ильницкому.
— Божьей милостью мамаша с детства приучила. У меня еще прабабушка ходила в крестных ходах. По 7-8 человек собирались, и шли 350 километров до Киева. У нас знаете, как говорят: "без Бога не до порога".
И он, и его приятель уже 6-ые сутки идут крестным ходом из самого Почаева. В день преодолевают по 30-40 километров.
— Тяжело? — спрашиваю.
— Нет. Люди ощущают благодать. Мы же идём и молимся, чтобы матерь божья управила наших начальников.
— А такое возможно? — иронизирую.
— Вспомните, — серьезно отвечает Иван, — ведь и апостол Павел был сначала гонителем верующих, убивал христиан. А потом стал верховным апостолом.
Война и вера
— Вот те ребята, которые в АТО, они, наверное, лучше других должны понимать, что такое вера. Мой дед, фронтовик, говорил, что во время войны даже парторги втихаря крестились и говорили: "господи, помилуй", — продолжает Иван. — Есть такой писатель, Виктор Николаев, автор книги "Живый в помощи". Он Афган прошел. И потом рассказывал, что там многие уверовали. Он описывал случай, как двое военных летели над ущельем. Жара. И одному вдруг явился образ жены и дочери. Он резко подал вверх. И ведомый за ним. И потом оказалось, что, если бы они не ушли вверх, — они бы разбились о скалу.
— Да, те, которые возвращаются с войн, — они в бога верят, — соглашается Хитыч. — А тут бред пишут, что мы с портретами Путина идем.
— Мне отец звонил, — признается Иван. — Говорил, что нами манипулируют, что хотят на правительство повлиять. А я ему: "отец, приезжай, и сам посмотри". Мы же от Москвы никак не зависим. Ни финансово, ни организационно. Мы просто с РПЦ в едином духе. Нам и владыка сказал: "никаких политических лозунгов". Мы никого ни к чему не призываем. Просто молимся за мир.
— Но вообще знаете, — продолжает философствовать Иван. — Ежели война, — то обе стороны виноваты. Мы, когда с братом в детстве дрались, — нас двоих наказывали. Это кажется у Гоголя было, да? "И выйдет душа казака на суд праведный, и спросит у него бог, за что он воевал и что он защищал?"
— Не помню. Может, и у Гоголя, — говорю. — А эта война, по вашему, за что?
— Сребролюбие, — вздыхает Иван, — интересы чьи-то есть. А там кто знает... Пастыри церкви запрещают нам на эту тему говорить. Да и зачем говорить о том, чего не знаешь? Святые отцы нас как учат? "Знай себя и хватит с тебя".
— У нас вон православные бабушки из Луганска приезжают. Говорят: "вам по телевизору рассказывают, что это сепаратисты стреляют, а на самом деле люди одного олигарха делят контрабандные потоки с людьми другого олигарха", — присоединяется к беседе Николай. — А людям — горе. Вон к нам в село Листвин привезли гроб из АТО оцинкованный. Мать сына похоронила. А спустя некоторое время выясняется, что не тот гроб прислали! Перепутали. За тем телом приехали родственники, а ей другой гроб привезли. Представляете, такое пережить!
— Но сколько клубочку не виться, а ниточка найдётся, — говорит Иван, имея в виду, что и войне придет конец.
На дворе уже за полночь. Вечерняя молитва давно окончена. Какие-то верующие продолжают читать в храме Акафист. К нам подходят две женщины из местных — Галина и Наталья — и предлагают идти к ним на ночлег.
Ребята отказываются, поскольку намерены ночевать в палатке, а я соглашаюсь.
По дороге как-то сама собой всплывает тема войны.
— У нас в городе Аллея героев — 6 человек, — вздыхает Галина. — У меня вон зятя призвали.
— А у меня сына, — вторит ей Наталья. — В первую волну попал.
— Наш прошел Пески, Тоненькое, — продолжает о своей беде Галина.
— А мой Волноваху, — подхватывает Наталья.
— Да, нам обеим досталось, — вздыхают обе женщины, и мы расходимся спать.
Самый сложный переход
На часах еще нет шести, а возле храма уже собралось несколько сот людей. Одни слушают молитву, другие грузят вещи в фургон. Третьи сидят на лавочках и беседуют.
Верующие собираются в дорогу. Фото Анастасия Рафал, "Страна"
— А знаете, почему в крестном ходе именно Почаевскую икону Божьей матери несут? — обращается ко мне одна из женщин.
— Потому что она чудотворная? — предполагаю.
— Потому что это сильная заступница. В 1675 году Почаевский монастырь осадили турки. Монахи и миряне молились Пресвятой Богородице перед ее чудотворной иконой. И она обратила турок в бегство.
— Знаете, как святые говорят: "когда крестный ход идёт, — весь ад трепещет", — говорит на дорожку Сергей, в прошлом, кстати, военный.
Наконец, в 6.40 поступает команда выступать.
— Братья, которые вчера несли иконы, — подойдите к храму, — раздается зычный голос в громкоговоритель.
— Давай, давай, встань на колени, — подталкивает меня в спину Иван Ильницкий. — Пускай над тобой икону пронесут. Это благодать большая.
Иконы проносят над головами верующих. Хористы затягивают "пресвятая Богородица, спаси нас, все святые, молите Бога о нас". И мы выступаем в дорогу.
Сегодня — самый сложный переход: 45 километров до Романова.
Впереди выступают хористы, затем несут огромную икону.
В какой-то момент я замечаю, что вдоль дороги стоят машины полиции. Они же предваряют и венчают колонну верующих. Это, видимо, на случай, если радикалы решат, как и грозились, напасть на крестный ход. До сих пор, правда, все ограничивалось только словесными угрозами.
— Где они это берут?! — четверо молодых ребят обсуждают информацию, которую пишут о них сети. — ДНР? ЛНР? Идут с Георгиевскими лентами? С оружием…
— Это они про нашего Лешку. Он себе лук деревянный сделал, — смеется Галина Ковальчук, молодая барышня 26 лет.
В прошлом логист, она оставила работу: говорит, после Крыма, Донецка и Луганска с перевозками стало сложно. И теперь учится в Регентском училище.
Галина Ковальчук (по центру) учится в Регентском училище. Фото Анастасия Рафал, "Страна"
— Сколько хожу крестными ходами, — такой масштаб вижу впервые. Из Шепетовки нас тысяч пять шло. Из Почаева, какая-то газета написала, что 200 человек вышло. А там только духовенства было человек 200. А днем нас огромное количество было! Матушки говорят, что обед накрывали на 7 тысяч человек.
Четвертая граница
О численности крестного хода стоит сказать отдельно. Некоторые пишут, будто в колонне идет 100 человек, другие насчитывают по пять, и по 10 тысяч.
Как ни странно, правы и те, и другие.
Верующих, которые идут из Почаева, и намерены следовать до самого Киева, пожалуй, наберется человек 200. Это и есть костяк хода. Все остальные присоединяются к движению по ходу следования, идут с паломниками два, три, пять часов, и сворачивают обратно.
На моих глазах колонна несколько раз меняет численность. Из Полонного нас выходит человек 500, от силы тысяча, а уже в Мирополе оказывается добрых три. Затем крестный ход снова редеет. А в Романове туда снова вливаются верующие.
Отток и приток людей происходит по всему пути следования. Вот и сейчас, позади только три километра дороги, но многие уже не выдерживают. Сворачивают обратно.
Мы постепенно приближаемся к границе Хмельницкой и Житомирской областей.
— Это будет уже четвертая граница, — говорит Галина Ковальчук, которая идет из самого Почаева. — Я хочу дойти до Киева. У меня два одногруппника воевало. Один вернулся инвалидом. Сейчас в АТО весь цвет нации гибнет. И может быть, правительство услышит, что люди хотят мира.
— Вон сколько молодых ребят привезли в цинковых гробах! — присоединяются люди к разговору, не представляясь.
— Может, правительство наше увидит, сколько нас идёт: и женщины, и дети, и даже беременные. И услышит нас: украинский народ хочет мира!
Церковный "автомайдан"
По прошествии трех с половиной часов мы, наконец, оказываемся на границе Хмельницкой и Житомирской областей.
Здесь нас уже ждут. Почаевскую икону торжественно передают владыке Никодиму, иерарху Житомирской епархии.
— Помири тех, кто не может помириться. Вразуми тех, кто не ведает, что творит. Мы хотим мира этой земле, потому что мы любим эту землю, — принимает владыка икону.
Люди молятся, и крестный ход идет дальше.
Встреча на границе двух областей. Фото Анастасия Рафал, "Страна"
Мы уже преодолели километров 12, и почти дошли до поселка Мирополь, когда неожиданно у нас над головами раздается жужжание. Кто-то запустил в небо дрон.
— Ну и пускай снимают. Пускай видят, что мы не на танках, — смеется молодой парень Максим.
— Вот представят вас как автомайдан, — подшучивает над ним кто-то, имея в виду детскую коляску.
Максим и Ира идут крестным ходом из самого Почаева, вместе с двухлетним ребенком.
Он — семинарист, она — студентка Регентского училища.
Максим и Ира (справа) идут крестным ходом вместе с двухлетним ребенком. Фото Анастасия Рафал, "Страна"
— Что еще мы можем сделать? Физически поспособствовать миру мы не можем. Поэтому помогаем духовно, — объясняет свои мотивы Ира. — А люди во всем ищут подвох.
— У нас многие пришли учиться в семинарию уже после войны, то есть, побывав на фронте, — добавляет Максим. — Мы хотим мира.
— Мне уже несколько людей отписали в facebook, что все это провокация ФСБ, — пожимает плечами Андрей Богатырев, 36-летний экономист из Кривого Рога. — И вроде бы, и неглупые люди... Но у меня начинает создаваться впечатление, что мнение людей сейчас формируется помимо их воли. Фэйсбук, телевизор, газеты… И все, человек уже не слышит никаких логичных доводов. Ну какая провокация ФСБ? Это совершенно с другой целью делается. Но объяснить это людям уже невозможно.
Андрей Богатырев, Иван Ильницкий и Николай Макарчук намерены дойти пешком до Киева. Фото Анастасия Рафал, "Страна"
P.S. Мы беседуем с Андреем, Максимом и Ирой уже в Мирополе, у стен храма в честь Святителя Николая Чудотворца.
Небольшой поселок, в 5 тысяч человек, кажется, вышел встречать верующих едва ли не всем составом. Во всяком случае, на площади у храма собралось тысячи три человек.
Здесь наши пути расходятся. Я отправляюсь в Киев на машине. А мои собеседники намерены дойти туда пешком.
— Иногда кажется, что все, не могу больше, не дойду, — признается Галина. — Но я начинаю молиться. И Бог даёт мне силы. Я верю, что и нашу молитву о мире Господь услышит.
